О раскулачивании

Черемушкина О. Е.: - Мы тожо жили хорошо. Тожо были и окулачены. Да вот у девок пришли эдакие вот, одного дак помню Жубринской был фамилия, это поди он не русский, поди акие волосы дак все эти как в кудерячью-то, в мелкую-то, чёрноё, дак это. Ой, да Жубринской да Климович, вот пришли описывать иминьё, иминьё. А иминьё, что ведь, милая, ну вот зерькалё было да самовар, да часы. Кроватий не было эти настоящиё, а поставлен стулик, да вот на стулик, на лавочке эдак досточке да эдак досточке да. Вот тибе да вот постель слона для девок, это постеля да подушки, да одьялом хорошим прикрыто. Пришли описовать, а хлеба-то много было, землю-то хорошо тятя обрабатывал-то, ак хлеба-то много было. Вот, а девки те на кроват от эдак и привалились, у обоих по колечкю на руке. Ой, увидали «Давайтё, кольца снимайтё». Кольца снели, взели себе, никакой расписочке, ничего. А потом как восстановили в середняки, из верхушок перевели дак, и колечке пропали, как росписки не дали дак то, унесли, украли. Вот девки без колечёк, тятино колечко было это как, из парней, и мамино колечкё, у обоих у девок. Муж у меня то, а у меня было кольцо, я подарила племяннику, а у него украли в квартире дак, и добровольно, ни умили хранить дак, дак боли у меня ниту колец. Вот, милая, дак.