О похоронно-поминальных обрядах

(Собиратель): - Мария Дмитриевна, а вот это значит, кто на поминки не ходил, надо было гостинцев нести да?

(Исполнитель): - Не слышу.

- Гостинцев то вам принесли потому что вы на поминки не пошли?

- Она умерла в больнице в Чёбсаре, привезли ее из больницы, дочь ходила по всей деревне не могла найти ни кого обмывать, обмыть то надо. Она пришла ко мне: - Баушка Дуня! Я и ходила обмывала, она мне нагладила пакет этих тряпок…это ну не тряпки а еенные рубашки новые да платья да, во,т баушка Дуня, тебе за обмывание, я говорю - мне ничего не надо. Я говорю я ее умыла, а говорю может завтра нет послезавтра я умру, у меня свои платья останутся. Мне говорю мне никаких тряпок не надо, меня говорю Люся с тряпкам домой не пустит, а она и говорит мне: дочь то женщина то которая умерла… - Баушка, так не умывают, все таки надо заплатить. Я говорю: если не жалко, дак купите мине два или три яблока, а больше, говорю, мине ничего, тряпки, говорю, не надо, свои, говорю, личные тряпки… вот девки навозят все это вон учительница-то, дак платья привезет: баушка, носи-носи, а куда мне то не надо, мне ниче не надо, а до сорокового дню, говорю, ниче и не берут. Вот они поехали на кладбище то вот они меня и завезли.

- За то, что обмывали да?

- Да. Вот они это мине и завезли. Ну я села, они отпираются и стоит, я думаю, и стоит думаю вот взяла, а мне, говорю, тряпок никакой не надо. Мы тебе платьев купим. Нет платьев мне ничего не надо, у меня свое останется все. У меня самой добра всего.

- А вот мыло, которым обмывали, дак вы его куда деваете? Мыло да водичку, которой обмывали.

- А водичку, которой обмывала, выплеснули под передний угол на улице, где иконы стоят, а мыльце положили с собой.

- Туда в гроб да? А что еще в гроб кладут?

- Рощёсочки, а крест в руку её, дак рест на шею, да платочек носовой в руку, да на лоб эту из церквы проходную из церквы надо брать, без проходной нет проходную в руку там боги все, и на лоб это налипают тоже эдако.

- А как то говорят веники там клали?

- В ноги не кладут веники.

- А раньше то как?

- Раньше не было подушечек дак и клали, веники в подушечки пихали, а теперь подушечки покупают в церкви…наложены подушкой и покрывалом, а ведь раньше этого не было. Покрывали полотном, а оно не все церковное дак.

- А веники то прямо с палками или только листья клали в подушку то?

- Листочки только.

- Листочки?

- Да. Нарвем было, да в подушечки да наволочки напихаем, да вот подушечки и делаем. Вот сосед у нас умер, молодой мужик дак. И вот этой старушке. Старушка то та на войне была, которая умерла. Вот. Дак вот ей она умерла в больнице, сегодня бы свезли в больницу, а она утром умерла, только ночь ночевала, дак они еще купили там в Чёбсаре. В районе готовое. Ай нет дак здеся делают дамовище то в Ларионове. На этом вот. А у ей было сделано домовище…все из церквы. И подушечка и домовищо околоченное и это все церковное покрыто… все из церквы. Все из церквы.

- А говорят, когда везут хранить, дак полотенце надо отдать первое куму то.

- Нет, но у нее нету этого полотенца.

- А вот раньше то?

- Раньше это было полотенце или че не поношено. Оно вот я провожала, многих провожала. Вперед идут с крестом, вперед покойника везут, а ты идешь с иконкой и с крестом вперед там на тракторе. Соню дак возили на тракторе вроде. Я шла вперед. Три встречи надо, три встречи. Дак а них было да все первая дак Сережа этот Бурюнков. Мамка у него умерла, он этим работает терапевтом…врачом. Дак он три платка мне подал, платочки ну так в магазине брал три платка. Ну я иду вперед со встречей-то да с иконой-то, три старушки идут. Я все три платка и подала им. А вот Фоню повезли дак три пакета были изложены у их. Три конверта и в конвертах деньги были изложены, да носовые платочки. Вот носовой платочек. Эдакие синенькие платочки, куплены по платочку в конверте. Да уж я не видала, не развёртывала сколько денег, а говорят по пятьдесят рублей было положено. Вот пошла я. Иду первой паренек попал на встречу…на лесопеде едет. Я это подала ему конвертик этот. Взял он паренек, потом нету никого. Нету, нету. Поехали до Русанова, до деревни. Женщина выходит тоже поедет на кладбище…Валя. Это вот этой подала я конверт. Один конверт у меня остался. Приехала на кладбище, не знаю куда конверт этот девать. Этой женщине то, дочери подала. Вот, Лиза, у меня один конверт остался, она говорит: возьми себе, я говорю, что не надо. Потом вез на тракторе то сидел мужчина молодой с мальчиком поменьше еще мальчик этот. Я подошла и говорю, я говорю: вот прими пожалуйста и купи, говорю, там распечатать этот конверт, этому мужчине то говорю. Мужчина молодой еще, только первый ребёночек , и купи говорю ему гостинца и помяни бабушку. Говорит как зовут то, я говорю Софья Васильевна. Я этот конвертик, третий конвертик этому мальчику отдала, не мужчине, а мальчику. Мужчина поди купил ему гостинца. Не пьющий мужчина. Вот все три конвертика я издержала.

- Вот раньше то как?

- Раньше давали, вот было то полотно, то платок, чего не ношено. Раньше не было трех встречей… одна встрича.

- Одна?

- Да, а теперь три встречи делают. Вот с культя я провожала все три встречи, все три встречи. Вот все больше конверты , теперь никто этих не дают, мало кому тряпки то надо. Никто не рад таким чтобы там полотна, или че, или платок ли дак, а вот все деньги. Деньги дак все-таки купят чего, съедят и помянут, а чего платок вот. Вот это и Лиза изложала по Софье-то Сергеевне, нет, Васильевне тоже три встречи.