О похоронно-поминальных обрядах

- У меня и се[й]час три полотенца вышитые ишшо лёжат. Ну только что уж это мене вышивала, когда я стала работать да заробатывать хорошо, дак... женшинка Надежда Ивановна. Се[й]час уж она умерла. Она очень была рукодельняя дак, я ёй платила. И кружова вывяжот, и вышьёт. И вот полотеничка мине, дак я два полотеничка ишчо дарила <...>

И се[й]час еще три полотенца лёжат. Дак уж роспределила; говорю: "Как умру, дак подадитё первому встречному полотеничько, да полотеничько [тому], кто поедёт меня провожать". [Он] дак с крестиком [пойдёт] дак. Да ишшо полотеничько, дак уж там не знаю - кто возьмёт»

- А зачем первому встречному?

- А штобы дорожка очищталась мине, как много нагрешила.

- Это надо первому встречному дать полотенце?

- Первому встречному. Как жо. С крестом человек идёт. И первому встречному, кто навстричу попадёт, тому и подавай чево хоть... Ну, у меня навязано полотенечько. Я вот у двоюродной сестры на похоронах была в Булатове - у Настасьи Ивановны, дак там отрез материалу подали - четыре метра, дак подала первому встречному. Это такой порядок, милая. Первому встречному.

- Это специально и заготавливают?

- Да, специально. Как жо. А ежели не заготовлёно, ну, чего - хоть материалу или вот и полотеничько, - кто чево подаст. А надо обязательно, первому встречному. Это как очищает путь усопшому. Вот, милая.

- А кому еще что надо подарить?

- А тут подарить ведь чо - как чего останется, дак родственники роздарят чево хорошенькоё, дак роздарят. А вот говорят, что надо и заживо всё отдавать-то. А вот ешшо не можешь осмилицца и заживо-то отдавать-то; думаешь: а вдруг ишшо можот и поживу <...>

- А почему, говорят, что надо при жизни отдавать?

- А надо, го[в]орят, раздавать всё, чтоб ничего не осталось за собой. Это, говорят, что надо, надо любить друг друга, и надо отдавать. А я вот много отдала...

- По покойнику как-то причитали еще раньше?

- Ак причитали, конешно, как жалели кого. А уж меня, милая, никто жалеть не будут, уж выжили дак чего, милая, похоронят и слава тебе, Господи. Я и говорю: «Ребята, ограду не ставьте на меня, толькё крестик деревянной поставьтё. Гроб не околачивайтё. Хоть у меня есть вон и материал, вон тама лежит девять метров наверху - не околачивайте, сделайте поскромней для старушки». А они и говорят... - одни зовут «бобкой», а другие - «баушка Оля, тёта Оля». - «Бобка, не хуже людей сделаём». Вот как отвичеют, дак вот. "А пошто, го[во]рю, лучше какая копеичка останетця, дак вам, - говорю. А что туто-тко земля спасиба не скажот. Если нет хороших делов на небеса, так этим не спасёшь душу - оградам да этим цветам. [В]он у меня брат да эта сноха померли, да у их что на этом на кладбишче наставлёно: кои ограда, кое всё эти с лентам-то с чёрным, да всё это на[ставлено]. А я и ничего и не пост[авлю]. А я Богу молюсь дак, у меня вон иконы - всякому празднику, икона. Вот, милыё.