О масленице, Рождестве

Собиратель: - А Масленицу у вас праздновали?

Мельникова Т.А.: - Ой, Масленицу немножко, но помню, как ездили-то в эту Масленицу-то, кругом этого… деревни это... Самсоницы. Там как раз дорога-то, ой. На лошади-то эти все, знаете, колокольчики-то да, всё эти обвязаны разноцветными этим... тряпочками-то, вот и... А сани-то уже специальные такие хорошие, вот это помню. Мы выбежим на дорогу, от нашей-то Поповки рядом Самсоница, а тут дорога, вот и стоим. Едут.

Собиратель: - А кто, как… Кто ездил-то?

Мельникова Т.А.: - А ездили…

Собиратель: - Молодёжь ли?

Мельникова Т.А.: - У каждого св... лошади были дак. И... и... и сани выездные эти, как уж те, саночки эти выездные, два человека сидят, да один этот, сидит этот...

Собиратель: - Правит.

Мельникова Т.А.: - Который правит, вот. Дак одеты все хорошо.

Собиратель: - А девок катали?

Мельникова Т.А.: - Катали, наверно. Как не катали? Поди, барышень-то кавалеры, поди, катали. Вон, у нас одна... Он, он работал на мельнице. Молодые тоже они, вот тоже, и это... они, отец с матерью сели сзади, а сын спереди. И чего, понимаешь, сидит где-то как-то, дак не знаю, и... по... свалились, и её этим... ногу вот эдак разрезало этим, ну как вам сказать-то. Эти сделаны были... это ещё не, не... не зимние, а летом. Дак ай, вот ведь ещё памяти-то уж не стало.

Собиратель: - Колёса что ли? Колёса?

Мельникова Т.А.: - Выездные-то сделаны, делаются... которые в гости-то ездят. Уж они, там два человека сидят, а один это... этот, дак её ногу разрезало до самой кости, так вот от заражения тоже умерла. Оставила четверых детей. Ой, долго, долго всё это вспоминали. Вот, говорят, какое несчастье-то. Молодая.

Собиратель: - Так это тоже так на Масленицу каталась, нет?

Мельникова Т.А.: - Не знаю, они в Масленицу или нет, не знаю.

Собиратель: - А с горы катались?

Мельникова Т.А.: - Ой, какие горы-то были сделаны. Вот от Самсоницы и не знать, докуда, дак, понимаешь ли, и все и не на санках ездили.

Собиратель: - А на чём?

Мельникова Т.А.: - На этих, на... ну, на фанерах. Она эдакая высокая лестница, может, ступенек, может, не знаю, двадцать. Туда зайдёшь, да оттуда-то дак, она нас свырь. А у нас в Вологде-то…

Собиратель: - Так и ступеньки делали что ли?

Мельникова Т.А.: - Как же. А как залезать-то на гору-то? Чтобы с горы-то съехать-то. Ведь тоже было в саду ВРЗ сделана, так вот эдак-то кругов до объезда и потом на пруд, тоже всё. Вот как раз мы с дедушком когда гуляли, тоже было... была гора сделана, да оболь... да обольют водой-то, а сделали, из дерева сделали-то эдакой, как, как это, корыто. Она вся облита, только, пожалуйста, садися. Но вот пока не съедет один, другого не отпустят, иначе могут они друг дружку ранить с такой, понимаешь ли, скоростью, ну-ка даст, это догонит-то, даст фанерой. То там уже стоит человек наверху, не... чтобы вовремя пустить.

Собиратель: - А вот молодожёнов не катали с горы? Тех, кто поженился-то?

Мельникова Т.А.: - Так, поди ведь, катали, не знаю.

Собиратель: - Не знаете?

Мельникова Т.А.: - Не знаю.

Собиратель: - А, может, у вас костры ещё жгли?

Мельникова Т.А.: - Костры жили... жгли в Масленицу. В Масленицу большие костры жгли. До этого уже все там пни собе... соберут, раньше времени приготовят, и, значит, Масленицу жгли. А в Ма... этим... Масленицу жгут по сиё время.

Собиратель: - Да. А вот раньше-то, мы спрашиваем, как вот?

Мельникова Т.А.: - И ра... Ой, раньше, я помню в Широгорье была у тёти, тёти, тётушки своей в гостях, так они как там жгли Масленицу, так ой, до чего красиво, до чего красиво. А кругом-то это, костра-то это, пляшут-то, песни-то поют, веселья-то. Нет, нынче молодёжь эдак не веселится. Нынче только как вышли, так и напились. Нет, нынче худая молодёжь.

Собиратель: - Так и взрослые ходили на костёр-то, да, прыгали?

Мельникова Т.А.: - Как же. А куда им ещё ходить-то? Ведь ни театров, ни кино, ни телевизоров, ничего дак. Если в состоянии, дак и ходили, смотрели. Как же. Народу дак, страсть, сколько. Ужасно.

Собиратель: - А пни-то, вы говорите, заранее готовили, где их брали-то?

Мельникова Т.А.: - А в поскотинах.

Собиратель: - Где?

Мельникова Т.А.: - В поскотинах. Где, где коров-то пасут, дак де... дерево-то снесли, дак там…

Собиратель: - Поскотина?

Мельникова Т.А.: - Поскотина, корову, коров, коров-то где пасут, так называется поскотина. Где, говорит, коров-то сегодня пасли? В поле или... Нет, говорит, не в поле, а в поскотине. Вот, куда ходил? Вот сына я спрашиваю. Юрка, ты куда ходил за грибами? В поскотину. Это значит, коров там пасут.

Собиратель: - Так вот оттуда и брали пни?

Мельникова Т.А.: - Оттуда. Там вот срубят, и теперь... Ведь не как теперь, что не зайдёшь в лес, там нахламощено всего, а раньше все веточки подбирали, всё. Вот и пни выкорчевают, привяжут кругом этот пень-то, да вот лошадью выворотят, да и... и приготовят, чтобы потом в Масленицу только свезут.

Собиратель: - А где это хранится-то, пока вот на Масленице?..

Мельникова Т.А.: - У, у.. у самого выхода из этого, из…

Собиратель: - У поскотины?

Мельникова Т.А.: - Где-нибудь, дак у этого…

Собиратель: - У поскотины, да?

Мельникова Т.А.: - Да.

Собиратель: - Так это вот ещё летом что ли корчевали эти пни-то, нет?

Мельникова Т.А.: - Да осенью сделали.

Собиратель: - Осенью?

Мельникова Т.А.: - Да, сделают, приготовят. Молодёжь-то ведь тоже была, и раньше.

Собиратель: - А вот по домам не собирали всякие дрова, да…

Мельникова Т.А.: - Дрова не собирали, не знаю. Дрова не собирали, но… На какой праздник-то надо всё убирать-то? Иначе всё раскидают. На Рождество что ли? На Рождество, наверно. Если дрова у вас есть на улице, убирайте, иначе все раскидают! И... и залезут на крышу, и... и в этот, и в трубу тебе пихнут дерево какое-нибудь, ёлку или чего, чтоб... Ой, чего делали, дак не знаю. Просто целыми ночами бегали тоже. Но всё равно молодёжь-то хорошая была. Не… не… не жульничали, как теперь.

Собиратель: - в Масленицу чучела не делали никакого? Или просто пни сжигали эти?

Мельникова Т.А.: - Конечно, худо представляю, но помню. Чучело помню. Что чучело или в Широгорье у тёти моей, или у нас в Поповке делали чучело. Вот помню.

Собиратель: - А какое оно?

Мельникова Т.А.: - Тут помню, руки какие-то из палок или чего ли, или из чего ли, и борода. Вот немножко запомнилось. Да. Было ж дело, было.

Собиратель: - Так оно на кого похоже, чучело-то? На женщину?

Мельникова Т.А.: - А больше всё мужчин делали.

Собиратель: - Мужчин?

Мельникова Т.А.: - Да, с бородами. Принесут это, льну-то.. ой, и тут при... приделают.

Собиратель: - А голову из чего?

Мельникова Т.А.: - Из чего. Из… из... из худых шуб. Из пальто ли, из чего ли, из фуфаек ли. Наделают, да... А потом чего? Пройдёт время, дак и уберут.

Собиратель: - Так оно, это чучело-то, сжигали его на Масленице?

Мельникова Т.А.: - А вот не знаю-то я. Я так вот помню, это в деревне это было, чучело стояло. Так это ж только потом унесли, а так дак... не знаю. У нас дак сейчас всё из мастерской, всё, все, понимаешь ли, какие там резины или чего ли, всё, всё с... на машину, да свезут вот туда к больнице, где больница была Угольская, на горушке. И там зажгут, так далёко-далёко видно. В окна всем, всем видно. Раньше всё ходили женщины и мужчины, а чего-то уж теперь в последние годы, дак никто не стал ходить.

Собиратель: - Не кричали ничего, не прощались с Масленицей?

Мельникова Т.А.: - Как, поди, не кричали? Как же. Как же не кричали? Кричали всё. Как не кричать? Что вы.

Собиратель: - А чего вот кричали? Прощались с ней?

Мельникова Т.А.: - Да. Ой, а смутно-смутно ведь, ведь ещё была ребёнком, а уж теперь мне восемьдесят, вот скоро восемь дак. Вот а прошло уж сколько, семьдесят с лишним лет дак.

Собиратель: - А «молоко сгорело», не кричали такого?

Мельникова Т.А.: - Молоко?

Собиратель: - Сгорело.

Мельникова Т.А.: - Не… не знаю, не слыхала этого.